продложение...
Кроме преподавательской деятельности, которая занимала лишь часть моего рабочего дня, я подрабатывал в ресторане Марриот Отеля. Как-то раз после своей смены я сел в метро и отправился на Копли Сквер. Добравшись туда, я стал посреди площади, и посмотрел на великолепное, величественное здание Церкви Святой Троицы. Затем, переведя взгляд на звездное небо, я спросил себя: «Интересно, а где живет Бог»? Оставив церковь позади, я перешел Копли Сквер, прошелся мимо башни Джона Хенкока, и, следуя по едва освещенной узкой улочке, направился в сторону гей-клуба, в котором слыл завсегдатаем.
Оказавшись в клубе, я заказал водку-мартини со льдом и, посасывая из своего стаканчика, с самыми серьезными намерениями уставился в зал, стараясь не пропустить ни одного находящегося в нем мужчину. Множество тел уже билось в танце, вторя ритму Майкла Джексона. Кислый запах пота наполнял воздух. Невысокий толстый латинос с неподдельным энтузиазмом исполнял танец, который я отнес бы к разряду плясок аборигенов Южной Америки. С обеих сторон танцевальный зал был обрамлен подобием скамеек, обитых плотной материей, над которыми возвышались издававшие страшный грохот звуковые колонки размером, этак, с холодильник каждая. Один из выходов из зала заканчивался небольшим баром, заставленным маленькими столиками. Там сидели люди, которые не хотели танцевать, и потому общались друг с другом, будучи, однако, вынужденными перекрикивать для этого музыку. С другой стороны зала находилось несколько бильярдных столов, за которыми собралась компания молодых латниноамериканцев и черных. Один из моих друзей часто называл это место Свузилэндом — страной чего попало и местом национального хаоса, поскольку здесь можно было встретить людей со всего мира.
Зал наполняли клубы дыма, которые, пойманные лучами находящихся сверху мощных ламп, выстраивались в некое подобие колонн. В темных углах клуба притаились старые геи. Их стеклянные глаза извергали из себя пустоту. Они таращились на молодых ребят, что, однако, было делом совершенно безнадежным. Молодые, включая также и меня, называли старых геев троллями. Это были недочеловеки, которые никогда не показывались при дневном свете. Они жили исключительно по ночам, питая себя воспоминаниями давно ушедшего прошлого. Существовали даже специальные клубы для троллей, так называемые «для тех, кому за…» Пару раз мы с Бобом ходили в подобного рода места, развлекая находящихся в них троллей пением бродвейских мюзиклов под аккомпанемент фортепиано.
Безнадежность и отрешенность в глазах троллей навевала на меня тоску. Попивая свою водку с мартини, я размышлял: «Безусловно, Бог любит этих людей. И конечно же, Он предназначил для них лучшую жизнь». Затем, посмотрев на свое отражение в расположенном неподалеку зеркале, я спросил себя: «Неужели и мои глаза станут однажды такими же пустыми и темными?» Я вспомнил слова из Писания: «Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло; если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?» (Мат. 6:22,23).
Внутри меня все оборвалось, и я почувствовал, как ко мне начало подкрадываться отчаяние. И вдруг я услышал голос, исходящий откуда-то сверху: «Ты поможешь Мне освободить этих людей». Я подумал, что такое мог сотворить только мой дружок Боб, насмешливый паренек, который, конечно же, должен был стоять теперь за моей спиной и, как всегда, скалиться в свою дурацкую ухмылочку. Я обернулся. Никого. «Еще этого мне не хватало, – подумал я, – теперь мне еще и голоса мерещатся», - и сразу же заказал следующий стаканчик водки с мартини.
Со стаканом в руке я вышел из главного бара, перешел переполненный людьми танцевальный зал и, пытаясь избавиться от назойливого голоса, сел на скамейку, расположенную прямо возле колонки. И тут, наряду с громыхающей музыкой, я снова услышал все тот же голос. На этот раз он звучал еще более отчетливо: «ТЫ ПОМОЖЕШЬ МНЕ ОСВОБОДИТЬ ЭТИХ ЛЮДЕЙ». Я знал, что это был голос Божий. Мое сердце похолодело от страха.
Оставив на скамейке нетронутый стаканчик с мартини, я встал и направился к выходу. Однако как только я сделал первый шаг, музыка прекратилась, и люди начали занимать расположенные по краям зала места, расступаясь передо мною, подобно водам Красного моря. А на улице меня уже поджидало такси. Распахнув передо мной двери, водитель спросил: «Ну что, поехали»?
«Поехали».
Он отвез меня домой. Оказавшись в четырех стенах, я, стараясь не вспоминать все произошедшее со мной, быстренько лег в кровать и уснул.
Однако на следующее же утро я продолжал думать о словах, которые Бог проговорил ко мне в клубе. Прикинув все это на свежую голову, и решив руководствоваться в своих рассуждениях исключительно логикой, я пришел к выводу, что услышанные мною слова были ничем иным, как следствием усталости и алкоголя. «Ну зачем Богу говорить со мной?» – спрашивал я себя. Он никогда не говорил со мной раньше, почему же я решил, что Он станет делать это сейчас? Моя христианская вера – это дело прошлое. Уже многие годы я зажат в тисках гомосексуализма, я давно стал противником христианства. Болезненный период христианства в моей жизни, связанный с эмоциональными метаниями, в результате которых я чуть с ума не сошел, остался в далеком прошлом. Все, хватит с меня религии.
Однако я не учел того, что любовь Божья никогда не отступает и никогда не сдается. Господь продолжал терпеливо управлять моими обстоятельствами, выстраивая их таким образом, чтобы я смог увидеть последствия той жизни, которую избрал. Симптомы СПИДа только усилили мои страхи и чувство безнадежности. Стало еще сложнее соответствовать образу довольного всем и вся гея. Я понял, что создал вокруг себя иллюзорный и утопический мир. Таким образом, в ту судьбоносную ночь в Бостонской городской больнице, мое сопротивление Богу было сломлено. Я оставил тьму, вцепился в Его руку и, пораженный великолепным светом Господа, пошел по пути свободы.
(продолжение следует)....
____________
спасибо,что читаете, буду рад прочитать ваши комментарии...
Кроме преподавательской деятельности, которая занимала лишь часть моего рабочего дня, я подрабатывал в ресторане Марриот Отеля. Как-то раз после своей смены я сел в метро и отправился на Копли Сквер. Добравшись туда, я стал посреди площади, и посмотрел на великолепное, величественное здание Церкви Святой Троицы. Затем, переведя взгляд на звездное небо, я спросил себя: «Интересно, а где живет Бог»? Оставив церковь позади, я перешел Копли Сквер, прошелся мимо башни Джона Хенкока, и, следуя по едва освещенной узкой улочке, направился в сторону гей-клуба, в котором слыл завсегдатаем.
Оказавшись в клубе, я заказал водку-мартини со льдом и, посасывая из своего стаканчика, с самыми серьезными намерениями уставился в зал, стараясь не пропустить ни одного находящегося в нем мужчину. Множество тел уже билось в танце, вторя ритму Майкла Джексона. Кислый запах пота наполнял воздух. Невысокий толстый латинос с неподдельным энтузиазмом исполнял танец, который я отнес бы к разряду плясок аборигенов Южной Америки. С обеих сторон танцевальный зал был обрамлен подобием скамеек, обитых плотной материей, над которыми возвышались издававшие страшный грохот звуковые колонки размером, этак, с холодильник каждая. Один из выходов из зала заканчивался небольшим баром, заставленным маленькими столиками. Там сидели люди, которые не хотели танцевать, и потому общались друг с другом, будучи, однако, вынужденными перекрикивать для этого музыку. С другой стороны зала находилось несколько бильярдных столов, за которыми собралась компания молодых латниноамериканцев и черных. Один из моих друзей часто называл это место Свузилэндом — страной чего попало и местом национального хаоса, поскольку здесь можно было встретить людей со всего мира.
Зал наполняли клубы дыма, которые, пойманные лучами находящихся сверху мощных ламп, выстраивались в некое подобие колонн. В темных углах клуба притаились старые геи. Их стеклянные глаза извергали из себя пустоту. Они таращились на молодых ребят, что, однако, было делом совершенно безнадежным. Молодые, включая также и меня, называли старых геев троллями. Это были недочеловеки, которые никогда не показывались при дневном свете. Они жили исключительно по ночам, питая себя воспоминаниями давно ушедшего прошлого. Существовали даже специальные клубы для троллей, так называемые «для тех, кому за…» Пару раз мы с Бобом ходили в подобного рода места, развлекая находящихся в них троллей пением бродвейских мюзиклов под аккомпанемент фортепиано.
Безнадежность и отрешенность в глазах троллей навевала на меня тоску. Попивая свою водку с мартини, я размышлял: «Безусловно, Бог любит этих людей. И конечно же, Он предназначил для них лучшую жизнь». Затем, посмотрев на свое отражение в расположенном неподалеку зеркале, я спросил себя: «Неужели и мои глаза станут однажды такими же пустыми и темными?» Я вспомнил слова из Писания: «Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло; если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?» (Мат. 6:22,23).
Внутри меня все оборвалось, и я почувствовал, как ко мне начало подкрадываться отчаяние. И вдруг я услышал голос, исходящий откуда-то сверху: «Ты поможешь Мне освободить этих людей». Я подумал, что такое мог сотворить только мой дружок Боб, насмешливый паренек, который, конечно же, должен был стоять теперь за моей спиной и, как всегда, скалиться в свою дурацкую ухмылочку. Я обернулся. Никого. «Еще этого мне не хватало, – подумал я, – теперь мне еще и голоса мерещатся», - и сразу же заказал следующий стаканчик водки с мартини.
Со стаканом в руке я вышел из главного бара, перешел переполненный людьми танцевальный зал и, пытаясь избавиться от назойливого голоса, сел на скамейку, расположенную прямо возле колонки. И тут, наряду с громыхающей музыкой, я снова услышал все тот же голос. На этот раз он звучал еще более отчетливо: «ТЫ ПОМОЖЕШЬ МНЕ ОСВОБОДИТЬ ЭТИХ ЛЮДЕЙ». Я знал, что это был голос Божий. Мое сердце похолодело от страха.
Оставив на скамейке нетронутый стаканчик с мартини, я встал и направился к выходу. Однако как только я сделал первый шаг, музыка прекратилась, и люди начали занимать расположенные по краям зала места, расступаясь передо мною, подобно водам Красного моря. А на улице меня уже поджидало такси. Распахнув передо мной двери, водитель спросил: «Ну что, поехали»?
«Поехали».
Он отвез меня домой. Оказавшись в четырех стенах, я, стараясь не вспоминать все произошедшее со мной, быстренько лег в кровать и уснул.
Однако на следующее же утро я продолжал думать о словах, которые Бог проговорил ко мне в клубе. Прикинув все это на свежую голову, и решив руководствоваться в своих рассуждениях исключительно логикой, я пришел к выводу, что услышанные мною слова были ничем иным, как следствием усталости и алкоголя. «Ну зачем Богу говорить со мной?» – спрашивал я себя. Он никогда не говорил со мной раньше, почему же я решил, что Он станет делать это сейчас? Моя христианская вера – это дело прошлое. Уже многие годы я зажат в тисках гомосексуализма, я давно стал противником христианства. Болезненный период христианства в моей жизни, связанный с эмоциональными метаниями, в результате которых я чуть с ума не сошел, остался в далеком прошлом. Все, хватит с меня религии.
Однако я не учел того, что любовь Божья никогда не отступает и никогда не сдается. Господь продолжал терпеливо управлять моими обстоятельствами, выстраивая их таким образом, чтобы я смог увидеть последствия той жизни, которую избрал. Симптомы СПИДа только усилили мои страхи и чувство безнадежности. Стало еще сложнее соответствовать образу довольного всем и вся гея. Я понял, что создал вокруг себя иллюзорный и утопический мир. Таким образом, в ту судьбоносную ночь в Бостонской городской больнице, мое сопротивление Богу было сломлено. Я оставил тьму, вцепился в Его руку и, пораженный великолепным светом Господа, пошел по пути свободы.
(продолжение следует)....
____________
спасибо,что читаете, буду рад прочитать ваши комментарии...
Поразительно, да, евангелие просто иногда шокирует своей простотой, по человечески тяжело понять - как Бог может говорить с геем, но иногда наши мысли не совпадают с Божьими. Господь велик в своей любви к нам.
ОтветитьУдалить