Путь к покаянию... из книги М.Бергнера биография экс-гея

 продолжение...
После того как я выписался из больницы, я позвонил своей сестре Аннелис в Милвоки и рассказал ей о своем чудесном исцелении. Начиная с моей юности, она во многом была человеком, благодаря которому я пришел ко Христу. К тому времени она как раз начала посещать занятия в своей церкви, которые вела Лиэнн Пейн и которые назывались «Восстановление личностной целостности через внутреннее исцеление».
Пару недель спустя Аннелис написала мне длинное письмо, которое положила между страницами книги «Сломленный образ» Лиэнн Пейн и отправила мне. Поскольку я готов был принять силу Божью для своего физического исцеления, Аннелис решила, что пришло время проинформировать меня о Его силе в отношении исцеления моей сексуальной жизни. Однако к этому я был еще не готов.
Когда я получил бандероль от сестры, я первым делом открыл книгу и начал читать ее. Уже в первом же абзаце предисловия Лиэнн назвала гомосексуализм проблемой и сексуальным расстройством. Считая себя сознательным геем, я не мог поступить иначе, как обидеться. Я забросил книгу на полку, не удосужившись поинтересоваться, не спрятано ли в ее страницах письмо.
Прошло несколько месяцев. В один из выходных дней я лежал дома со страшной простудой. Я был один. Для человека, прошедшего через больницу, где ему фактически поставили диагноз СПИДа, было достаточно даже обычной простуды, чтобы прийти в ужас от страха. Лежа на кровати под несколькими одеялами и в то же время снедаемый тревожными мыслями о своем здоровье, я неожиданно вспомнил о книге. Куда же я подевал ее?
После продолжительных поисков, я посмотрел наверх и увидел корешок моей книги, выглядывающий сверху из шкафа. Когда я попытался схватить ее, она упала. Из книги выпало письмо Аннелис, которое, подобно падающему с дерева листу, плавно ложилось на пол.
Это письмо подготовило мое сердце к прочтению книги Лиэнн. Аннелис писала мне, что Бог находится вне времени. Являясь автором и создателем времени, Он присутствует в нашем прошлом таким образом, будто все, что происходило с нами много лет назад, происходит прямо сейчас. В результате Господь залечивает все наши раны вне зависимости от того, как давно мы их получили. Следовательно, мы уже не обязаны мириться с тем, что наши старые раны, равно как и грехи, совершенные нами в прошлом, формируют нашу сегодняшнюю жизнь. Далее Аннелис просила у меня прощение за то, что не всегда проявляла ко мне любовь в достаточной мере и часто осуждала меня в своем сердце за мою склонность к гомосексуализму. Наверное, именно последнее признание и побудило меня прочитать книгу Лиэнн.
Читая «Сломленный образ», я испытывал массу неудобств. По причине того что я все еще не был готов распрощаться с образом жизни гея, я не верил описанным в этой книге свидетельствам об исцелении. Несмотря на то, что всего лишь несколькими месяцами ранее я пережил физическое исцеление, я все еще находился под влиянием распространенной теории о том, что гомосексуализм вовсе не является сексуальным расстройством, и потому не нуждается в лечении. Я думал, что это всего лишь одна из альтернатив сексуального поведения. Тем не менее великая истина, заложенная в книге Лиэнн, преодолев стену недоверия, достигла моего сердца: человек несет на себе бремя разрушенных взаимоотношений – с Богом, с другими людьми, с самим собой; вне креста Иисуса нет и исцеления; прощение исходит лишь из ран Христа.
Несмотря на то, что у меня были не лучшие взаимоотношения со многими людьми, общение с моим отцом всегда было для меня наиболее мучительным. Я был настолько ранен им, что иногда мне казалось, будто несмотря на то, что нас разделяют тысячи миль, он постоянно распространяет на меня свое злое влияние, преследуя меня буквально на каждом шагу. Следуя примеру, описанному в «Сломленном образе», я начал ежедневно молиться Господу и просить Его показать мне все события, произошедшие со мною в прошлом, в связи с которыми мне нужно было простить моего отца или принять его прощение. Воспоминания стали всплывать одно за другим. Многие из них были слишком болезненными, и тогда, руководствуясь все той же книгой, я молился об «исцелении памяти». Я и не думал, что такого рода молитвы приведут меня, в конечном итоге, к покаянию в гомосексуализме, признанию его сексуальным расстройством и поиску исцеления. Я полагал, что мои молитвы всего-навсего помогут мне освободиться от негативного влияния прошлого.
Впервые за последние десять лет я начал регулярно молиться. Я заметил: кроме того что Иисус хочет общаться со мной, Он пытается указать направление, которым мне следует руководствоваться в своей жизни. Однажды во время молитвы я почувствовал, что Господь явно говорит мне отказаться от работы в Монреале, о которой я не раз подумывал, и отправиться преподавать в небольшой университет, находящийся в штате Огайо. Через полгода я уже находился в Кеттеринге, штат Огайо. Бостон, ночная жизнь, друзья-геи – все это осталось далеко позади.
На протяжении первых месяцев работы в Университете Райта штата Огайо осенью восемьдесят третьего меня одолевало одиночество. У меня не было возможности часто встречаться с другими геями, и мне сильно недоставало моих друзей, оставшихся на восточном побережье. Ближе к зиме я совсем заскучал. Я начал осознавать, что Бог поставил передо мною выбор между Ним и гомосексуализмом. Впервые я начал серьезно задумываться о том, что благодаря вере в Иисуса Христа могу поменять свою сексуальную ориентацию. Однако моя «политкорректность» не позволяла мне допускать подобные мысли в отношении гомосексуализма (удивительно, но факт – вместо того чтобы рассматривать предмет всесторонне, люди, возомнившие себя «политкорректными», не позволяют себе или другим даже и мысли допустить об исцелении человека от гомосексуализма). С другой стороны, не проходило ни дня без того, чтобы я не думал о физическом исцелении, которое Господь чудесным образом даровал мне многими месяцами раньше.
Ближе к зимним каникулам мне позвонила Аннелис. Она сказала, что Лиэнн Пейн собирается повторить цикл занятий на тему личной целостности, и что первое занятие состоится в первое воскресенье декабря в ее церкви.
- Марио, ты не хотел бы посетить эти занятия, когда будешь здесь?
Я колебался, но затем выдавил из себя «да».
- Здорово. Вообще-то я уже и так тебя зарегистрировала, – ответила Аннелис.
По мере приближения первого дня занятий я начал чувствовать некоторое беспокойство. Собрания церкви проходили в помещении начальной школы в восточной части Милвоки. Когда я приблизился к входной двери школы, страх и ужас наполнили меня до такой степени, что я начал беспокоиться, что меня может вырвать.
«Иисус, на помощь»! – взывал я. К моему удивлению, в моем воображении тут же появился образ мусорного бака, доверху наполненного гнилыми отходами. Не переставая молиться, я увидел, как крышка этого бака сдвинулась и почти закрыла собой вонючую, темную массу. В результате, между крышкой и баком осталась только небольшая щель. Я почувствовал, что этим Господь хочет успокоить меня и сказать, что Он будет поднимать на этих занятиях только те вопросы, с которыми я смогу справиться без особых потрясений. Я боялся, что если на меня свалится все сразу, я этого не выдержу. Оглядываясь назад, я вижу, что защищая себя, я не хотел признавать гомосексуализм сексуальным расстройством, и что Господь начал освобождать меня от подобного рода самозащиты. Депрессия, которую я переживал многие годы в скрытой форме, стала проявляться все более явным образом. Я был на грани нервного срыва.
Когда я вошел в класс, в котором проходили занятия, Лиэнн уже проповедовала. Аннелис заняла мне место возле себя и, обернувшись, кивала мне. Я сел возле нее и тут же начал рассматривать помещение – старый гимнастический зал, в котором даже обруч для игры в баскетбол был согнут и почти касался потолка. Лиэнн была одета в белую блузку и прямую черную юбку. На ее плечах висела великолепная вязанная шаль, по-видимому, не фабричного производства.
Я заметил, с какой радостью она читала Псалом 138, акцентируя особенное внимание на стихах 13-16:
Ибо Ты устроил внутренности мои и соткал меня во чреве матери моей.
Славлю Тебя, потому что я дивно устроен. Дивны дела Твои, и душа моя вполне сознает это.
Не сокрыты были от Тебя кости мои, когда я созидаем был в тайне, образуем был во глубине утробы.
Зародыш мой видели очи Твои; в Твоей книге записаны все дни, для меня назначенные, когда ни одного из них еще не было.
Затем она сделала паузу и сказала примерно следующее: «Дорогие мои, Бог-Отец знал вас еще до вашего рождения. Он получает великое наслаждение, оттого что находится рядом с вами. Ему очень приятно находиться вместе со Своим народом. Он воплотился в Сыне Своем, Иисусе. Бог присутствует в воспоминаниях всех тех событий, которые сформировали вас. Он приходит для того, чтобы исцелить все раны, которые вы получили в своей жизни». Подобно первокласснику, узнавшему что один плюс один равно два, я понял, что это правда. Мои глаза наполнились слезами, и я почувствовал, как что-то очень болезненное начало вырываться наружу из глубины моего естества.
Я пытался справиться с собой, но боль становилась настолько невыносимой, что я с трудом мог слышать. Лиэнн продолжала учить, но я лишь изредка мог разобрать ее слова, чувствуя, однако, как глубоко они западают в мое сердце. Фактически, я услышал только несколько слов, вырванных из контекста: "ОТЕЦ… ПРОЩЕНИЕ… КРЕСТ ХРИСТОВ…» Я думал: «Интересно, это Лиэнн несет такую околесицу или же это я воспринимаю все таким образом»? Оглядываясь назад, я вижу, что в тот момент внутри меня сработала некая система защиты. Действие этого механизма, не позволяющего мне открыто признавать свои проблемы, привело меня к тому, что я услышал лишь те слова, которые моя душа была готова вместить.
Лиэнн посоветовала нам завести молитвенный дневник, что я и сделал. Она сказала записывать в него все мысли, которые возникают у нас в отношении Бога, все, что Он говорит нам, и мы говорим Ему, а затем терпеливо ожидать слова исцеления. Вот первая запись, которую я сделал в своем дневнике.
7 декабря, 1983
Глубоко внутри себя я уверен в том, что в процессе моего полового созревания произошли серьезные изменения. Хотя это и может звучать подобно какой-то про-геевской политической риторике, все эти изменения были настольно естественными, что я и теперь убежден в своей правоте.
Тем не менее на первое место в своей жизни я ставлю веру в Отца, Сына и Духа. Посему я повторяю снова и снова: «Я не могу надеяться на то, что Бог изменит меня, но могу рассчитывать, что Он сделает это по причине того, что я обладаю верой».
По-прежнему не будучи до конца уверенным в том, что гомосексуализм может быть исцелен, я все же строил свои взаимоотношения с Богом. И однажды я достиг стадии, на которой уже не мог более игнорировать Его. Я уже не мог представить себе жизни без Бога. Если Он хочет, чтобы я изменил свою сексуальную ориентацию, я готов. В конце концов, я даже согласен исполнять все, о чем Он меня попросит. Я был честен перед Господом. Большей части меня нравилось быть геем, ей нравился соответствующий образ жизни, и она наслаждалась похотью, приходящей вместе с каждым новым партнером. Гомосексуализм вовсе не внушал мне отвращения, напротив, он приносил мне массу удовольствия, и я так и написал об этом в своем молитвенном дневнике.
Во время моего пребывания в Милуоки Бог пролил немало света в самые темные уголки моего прошлого. В них прятались болезненные воспоминания детства, которые я усиленно пытался игнорировать ранее. Я начал спрашивать себя: если мое прошлое сыграло такую важную роль в становлении моей сексуальной ориентации, тогда насколько «естественным» был мой гомосексуализм? В декабре я предпринял некоторые шаги к тому, чтобы приблизить исцеление, которое Господь пытался излить на меня. Я даже обуздал свои сексуальные фантазии и сопутствующую им мастурбацию, хотя все это стоило мне невероятных усилий и усердных молитв.
По возвращении в Огайо перед началом нового семестра я чувствовал себя ужасно. Теперь я был не только страшно одинок, но, к тому же, озабочен новыми проблемами, всплывшими из глубины моего естества. Я смутно помнил название церкви, которую посещал один из моих студентов, единственный христианин в моей группе, и решил пойти на вечернее служение.
Слушая простое евангельское послание, я начал понимать причины, по которым мои гомосексуальные наклонности так глубоко развились во мне. Сначала книга «Сломленный образ», затем советы пастора Аннелис, Дейва Брауна, занятия Лиэнн и, наконец, этот незамысловатый проповедник, все они указывают на одно – на Крест Иисуса. Я понял, наконец, что моя склонность к гомосексуализму – это не что иное, как греховная реакция моего сердца на грехи, которые совершали против меня другие люди, а также на раны, причиненные моей душе вследствие этих грехов. Гомосексуализм внутри меня поднялся как защитная реакция на испытываемую боль. Впервые я осознал, что должен покаяться в этом грехе. Я был подобен блудному сыну, который «пришел в себя» (Лк.15:17). Вот так и я «пришел в себя», когда понял, что, оказывается, мою личность формировали совершенные в прошлом грехи, как мои собственные, так и грехи других людей.
Когда проповедник призвал к покаянию и примирению с Богом, я вышел вперед, едва сдерживая слезы. Ко мне подошел помощник пастора и тихо спросил: «Ты знаешь, что отныне твое имя будет записано в Книге жизни Агнца»?
Я с трудом сдерживался, чтобы не зарыдать. Я раскаивался в своих грехах. Мое тело трепетало от присутствия Божьего. Задыхающимся голосом я выдавил из себя:
- Нет, я слишком много грешил.
- Это не имеет значения, просто покайся в своих грехах. - Сказав эти слова, он проявил ко мне милость и воистину послужил мне.
Со слезами раскаяния я исповедовал все свои грехи, включая грех гомосексуализма.
Затем помощник пастора сказал мне: «А теперь попроси Иисуса, чтобы Он показал тебе Книгу жизни Агнца и твое имя, вписанное в нее Его кровью». И вот что я увидел: мое имя, Марио Бергнер, было вписано красными буквами в Книгу жизни! Это видение затронуло самые глубокие струны моего естества, и слезы радости хлынули из моих глаз. То, что произошло далее, я расцениваю исключительно как Божье чудо.
Помощник пастора спросил:
- Ты хочешь наполниться Духом Святым?
- Конечно, – ответил я, не понимая, однако, о чем идет речь.
Он подозвал нескольких старейшин церкви. Кто-то возложил на меня свои руки, кто-то поднял вверх мои. Помощник пастора молился: «Господь Иисус, приди и наполни этого человека Своим Духом Святым».
Подобно вихрю с неба, Дух Святой сошел в глубину моего естества, разогнав затаившийся в нем страх. Слезы радости новым потоком покатились по моим щекам. А уже несколькими мгновениями спустя из моих уст хлынули небесные языки. Я знал, что мои слова выражали не что иное, как хвалу Богу и восхищение Им.
В тот вечер я вернулся домой свободным. Болезненное возбуждение и страх, снедающие меня многие годы, исчезли. В моем разуме вместо хаоса и смущения наконец-то восстановился порядок. Я был в мире с Богом. Спокойствие и безмятежность наполнили мою душу. Я не только получил прощение грехов, не только принял могущественное крещение в Духе Святом, но также был освобожден от множества демонов, которые, пользуясь моим грехом, чувствовали себя хозяевами в моем теле.
Впервые за последние десять лет я спал, не просыпаясь, до самого утра. Встав на следующий день, я неспеша вышел на кухню, приготовил себе чашечку кофе, вышел во двор и неотрывно глядя на синее-синее небо, все еще переживая исходящий от Бога глубокий мир, спросил: «Господи, было ли все это сном?»

То, что происходило со мной на протяжении последних одиннадцати месяцев, в период между лечением в Бостонской городской больнице и моим покаянием в маленькой церкви в Огайо, было Божьим ответом на вопросы, которые я задавал Ему еще в юности. В этот период времени по причине обстоятельств, связанных с крайне греховным образом моей жизни, я, как говорится, дошел до ручки. Удивительно, ведь именно тогда Иисус милостиво ввел меня в Царство Божье. Это были наиболее трудные месяцы в моей жизни – Бог изменял мое сердце, делая его «сокрушенным и смиренным» (Пс.50:19), чтобы, в конце концов, я мог принести жертву покаяния.
В дни Иисуса раввины любили говорить: «Важность покаяния заключается в том, что оно приносит исцеление миру». 1 Я благодарен Богу за все эти одиннадцать месяцев, вследствии которых я избежал глупых психологических учений, покрывающих внутреннюю боль, вместо того чтобы открыто назвать некоторые ее проявления грехом. «Ибо будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху» (2Тим. 4:3). Иногда подобного рода сердечные муки являются ничем иным, как стремлением человеческой души освободиться от греха. Однако, к несчастью, многие люди так никогда и не обретают этой свободы, поскольку они не приходят к Богу в глубоком покаянии и не принимают Его прощения.

Покаяние у Креста Христова является основой всякого исцеления. Оно является необходимым средством для каждого, чья душа стремится к свободе от контролирующего влияния, вне зависимости от того, какой бы сферы жизни это не касалось. На начальном этапе только покаяние может избавить человека от сердечной боли и обеспечить дальнейшее исцеление его души. Именно Крест Иисуса и, соответственно, покаяние, к которому он призывает, наделили меня способностью вырваться из оков своего греховного прошлого. Я больше не отождествлял себя с гомосексуализмом. Я был свободным человеком, готовым вступить в бой, готовым стать на славный путь отождествления себя со Христом. Теперь исцеление, которое Иисус начал в моей жизни, может быть достигнуто в полной мере! Я могу быть полностью исцелен!

Продолжение следует...

Бог в гей-клубе. продолжение главы

продложение...
Кроме преподавательской деятельности, которая занимала лишь часть моего рабочего дня, я подрабатывал в ресторане Марриот Отеля. Как-то раз после своей смены я сел в метро и отправился на Копли Сквер. Добравшись туда, я стал посреди площади, и посмотрел на великолепное, величественное здание Церкви Святой Троицы. Затем, переведя взгляд на звездное небо, я спросил себя: «Интересно, а где живет Бог»? Оставив церковь позади, я перешел Копли Сквер, прошелся мимо башни Джона Хенкока, и, следуя по едва освещенной узкой улочке, направился в сторону гей-клуба, в котором слыл завсегдатаем.
Оказавшись в клубе, я заказал водку-мартини со льдом и, посасывая из своего стаканчика, с самыми серьезными намерениями уставился в зал, стараясь не пропустить ни одного находящегося в нем мужчину. Множество тел уже билось в танце, вторя ритму Майкла Джексона. Кислый запах пота наполнял воздух. Невысокий толстый латинос с неподдельным энтузиазмом исполнял танец, который я отнес бы к разряду плясок аборигенов Южной Америки. С обеих сторон танцевальный зал был обрамлен подобием скамеек, обитых плотной материей, над которыми возвышались издававшие страшный грохот звуковые колонки размером, этак, с холодильник каждая. Один из выходов из зала заканчивался небольшим баром, заставленным маленькими столиками. Там сидели люди, которые не хотели танцевать, и потому общались друг с другом, будучи, однако, вынужденными перекрикивать для этого музыку. С другой стороны зала находилось несколько бильярдных столов, за которыми собралась компания молодых латниноамериканцев и черных. Один из моих друзей часто называл это место Свузилэндом — страной чего попало и местом национального хаоса, поскольку здесь можно было встретить людей со всего мира.
Зал наполняли клубы дыма, которые, пойманные лучами находящихся сверху мощных ламп, выстраивались в некое подобие колонн. В темных углах клуба притаились старые геи. Их стеклянные глаза извергали из себя пустоту. Они таращились на молодых ребят, что, однако, было делом совершенно безнадежным. Молодые, включая также и меня, называли старых геев троллями. Это были недочеловеки, которые никогда не показывались при дневном свете. Они жили исключительно по ночам, питая себя воспоминаниями давно ушедшего прошлого. Существовали даже специальные клубы для троллей, так называемые «для тех, кому за…» Пару раз мы с Бобом ходили в подобного рода места, развлекая находящихся в них троллей пением бродвейских мюзиклов под аккомпанемент фортепиано.
Безнадежность и отрешенность в глазах троллей навевала на меня тоску. Попивая свою водку с мартини, я размышлял: «Безусловно, Бог любит этих людей. И конечно же, Он предназначил для них лучшую жизнь». Затем, посмотрев на свое отражение в расположенном неподалеку зеркале, я спросил себя: «Неужели и мои глаза станут однажды такими же пустыми и темными?» Я вспомнил слова из Писания: «Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло; если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?» (Мат. 6:22,23).
Внутри меня все оборвалось, и я почувствовал, как ко мне начало подкрадываться отчаяние. И вдруг я услышал голос, исходящий откуда-то сверху: «Ты поможешь Мне освободить этих людей». Я подумал, что такое мог сотворить только мой дружок Боб, насмешливый паренек, который, конечно же, должен был стоять теперь за моей спиной и, как всегда, скалиться в свою дурацкую ухмылочку. Я обернулся. Никого. «Еще этого мне не хватало, – подумал я, – теперь мне еще и голоса мерещатся», - и сразу же заказал следующий стаканчик водки с мартини.
Со стаканом в руке я вышел из главного бара, перешел переполненный людьми танцевальный зал и, пытаясь избавиться от назойливого голоса, сел на скамейку, расположенную прямо возле колонки. И тут, наряду с громыхающей музыкой, я снова услышал все тот же голос. На этот раз он звучал еще более отчетливо: «ТЫ ПОМОЖЕШЬ МНЕ ОСВОБОДИТЬ ЭТИХ ЛЮДЕЙ». Я знал, что это был голос Божий. Мое сердце похолодело от страха.
Оставив на скамейке нетронутый стаканчик с мартини, я встал и направился к выходу. Однако как только я сделал первый шаг, музыка прекратилась, и люди начали занимать расположенные по краям зала места, расступаясь передо мною, подобно водам Красного моря. А на улице меня уже поджидало такси. Распахнув передо мной двери, водитель спросил: «Ну что, поехали»?
«Поехали».
Он отвез меня домой. Оказавшись в четырех стенах, я, стараясь не вспоминать все произошедшее со мной, быстренько лег в кровать и уснул.
Однако на следующее же утро я продолжал думать о словах, которые Бог проговорил ко мне в клубе. Прикинув все это на свежую голову, и решив руководствоваться в своих рассуждениях исключительно логикой, я пришел к выводу, что услышанные мною слова были ничем иным, как следствием усталости и алкоголя. «Ну зачем Богу говорить со мной?» – спрашивал я себя. Он никогда не говорил со мной раньше, почему же я решил, что Он станет делать это сейчас? Моя христианская вера – это дело прошлое. Уже многие годы я зажат в тисках гомосексуализма, я давно стал противником христианства. Болезненный период христианства в моей жизни, связанный с эмоциональными метаниями, в результате которых я чуть с ума не сошел, остался в далеком прошлом. Все, хватит с меня религии.
Однако я не учел того, что любовь Божья никогда не отступает и никогда не сдается. Господь продолжал терпеливо управлять моими обстоятельствами, выстраивая их таким образом, чтобы я смог увидеть последствия той жизни, которую избрал. Симптомы СПИДа только усилили мои страхи и чувство безнадежности. Стало еще сложнее соответствовать образу довольного всем и вся гея. Я понял, что создал вокруг себя иллюзорный и утопический мир. Таким образом, в ту судьбоносную ночь в Бостонской городской больнице, мое сопротивление Богу было сломлено. Я оставил тьму, вцепился в Его руку и, пораженный великолепным светом Господа, пошел по пути свободы.
(продолжение следует).... 
____________
спасибо,что читаете, буду рад прочитать ваши комментарии...

Свидетельство экс-гея. из книги М.Бергнера

1. Выбирай»!

Господь укрепит его на одре болезни его. Ты изменишь все ложе его в болезни его.
Я сказал: Господи! помилуй меня, исцели душу мою; ибо согрешил я пред тобою.

Псалом 40:4, 5

- Пожалуйста, снимите с себя все металлические украшения, – сказала мне медсестра, когда я, стоя в рентген-кабинете, готовился делать снимок грудной клетки. На мне был крестик с выгравированным не нем изображением Иисуса. По-видимому, я выглядел несколько напуганным, когда бережно снимал с себя этот драгоценный подарок, который мои родители вручили мне много лет назад.
- Если мы завернем его в кусок маски-ленты, он может оставаться на вас в течение всей процедуры, – сказала она.
- Спасибо, – ответил я.
Образ Иисуса на моей груди, – это все, что осталось от моей христианской веры. Теперь я смотрел на него, как на свою последнюю надежду.
Позднее, лежа на своей больничной койке, я чувствовал себя совершенно раздавленным теми пугающими событиями, которые происходили со мной на протяжении нескольких последних лет. Всего лишь за тринадцать месяцев мое здоровье резко ухудшилось. Начиная с моего первого венерического заболевания, которое я подхватил в январе восемьдесят второго, и, заканчивая моим нынешним стоматомикозом, с которым я и попал в Бостонскую городскую больницу в феврале восемьдесят третьего, я обнаружил двенадцать пугающих симптомов. В моем представлении все события, происходящие со мной в течение последних двух лет и связанные, в свою очередь, с предшествующим Нью-Йоркским периодом, где я вел сексуально раскованный образ жизни, указывают лишь на одно — это СПИД.
Все анализы крови, которые я сдавал на протяжении пяти дней, дали отрицательные результаты и не оставляли сомнений в необходимости проведения биопсии костного мозга. Только этот тест мог объяснить причину такого низкого количества Т-клеток в моем организме. Мой врач уже и раньше предлагал мне пройти его, однако я упорно отказывался, зная, что именно он является решающим в установлении диагноза СПИДа. Кроме того, я боялся боли, через которую мне пришлось бы пройти, делая этот анализ. Тем не менее, у меня не было выбора, и я, в конце концов, согласился и на это. Тест был назначен на следующий день.
Лежа на своей кровати в тот вечер, я снова и снова нежно прикасался к висящему на груди крестику. И вдруг с моих уст слетело Его имя. «Иисус… Иисус…», – шептал я. «Что же я наделал? Я искал Тебя, когда мне было четырнадцать, затем восемнадцать, но Ты так и не помог мне вырваться из оков гомосексуализма. Господи, за что? Почему некоторые люди приходят к Тебе и легко вливаются в жизнь церкви, в то время как мне этого не дано»?
Ответа не последовало. Вместо этого я увидел видение. Пораженный, я приподнялся на своей больничной койке. Моей первой мыслью было: «Ты сходишь с ума, Марио. Закрой глаза, и все исчезнет». Однако видение продолжалось даже тогда, когда я закрывал глаза. Тогда я снова открыл их и, сев на свою больничную койку, продолжил созерцать разворачивающуюся передо мной картину. Видение напоминало фильм, который как бы шел на экранах, находящихся прямо над моей кроватью.
Две сцены одновременно разыгрывались на двух подвешенных в воздухе экранах. На экране слева я увидел себя, лежащего в больничной палате. Я был гомосексуалистом. Врачи лечили меня от СПИДа. На экране справа я увидел Господа. От Его плеч и головы исходил яркий свет. Затем Дух Господень проговорил ко мне: «Я хочу исцелить этого человека полностью, не только его тело, но и его душу. Однако решать, произойдет это или нет, будешь ты. Выбирай».
Из-за того, что в то время меня интересовало только физическое исцеление, я не понял до конца слова Господа о том, что Он желает исцелить меня «полностью». Тем не менее, осознавая важность происходящего, я решился выбрать экран, на котором был изображен Господь. Как только я сделал это, второй экран исчез, и мне показалось, будто кто-то перенес мою больничную палату вместе со всем, что в ней находилось, на оставшийся экран. Я безмолвно пребывал в присутствии Божьем.
Не смея сказать ни слова, я стоял перед Ним. Вначале я думал, что нахожусь в присутствии ангела, поскольку исходящий от экрана свет не позволял мне видеть лицо говорящего со мной. Однако теперь я знал наверняка – это Иисус. Мне показалось, что прошло немало времени, прежде чем Дух Святой начал работать со мной. Прежде всего Он побудил меня молиться за самого себя. Он поднял мои руки, возложил их на мое тело, и повел меня в молитве. Затем я уснул, положив руки одну на другую возле левой ключицы.
Как только я уснул, мне приснился сон. В нем я увидел девушку, с которой встречался во времена своей учебы в колледже в Милвоки. Позднее я часто думал о том, что вполне мог бы жениться на ней, если бы был натуралом (человеком с традиционной сексуальной ориентацией – прим. ред.). В своем сне я все-таки женился на ней. Когда несколько месяцев спустя Иисус начал исцелять меня от гомосексуализма, я стал часто вспоминать этот сон. Я истолковывал его как данное Богом обещание, что настанет день, когда я полюблю женщину и захочу жениться на ней.
Ранним утром следующего дня медсестра сделала мне последний перед биопсией костного мозга анализ. Прошло несколько часов, и в палату вошел молодой врач, как потом выяснилось, студент медицинского колледжа. Путаясь и сбиваясь, он начал объяснять мне, что количество белых телец в моей крови удивительным образом увеличилось. Он решил на несколько дней отложить биопсию и сделать еще один анализ крови, затем снова пересчитать количество Т-клеток. Тогда я понял, что воистину принял свое исцеление от Иисуса!
После пяти дней обследования в Бостонской городской больнице меня отпустили домой. Мой врач был поражен наповал. Я помню удивление, написанное на его лице, складки изумления на лбу, помню чувство, с которым он тряс своей головой, пытаясь обосновать мое чудесное исцеление каким-то вирусом, который незаметно прокрался в мой организм и стал причиной моего выздоровления.
Итак, мой врач выписал меня из больницы, сказав прийти на осмотр через неделю. Когда я явился, кроме него, молодого врача-студента, мое дело изучал еще один, более опытный доктор. Просматривая историю моей болезни, они, дойдя до момента, где я попадаю в больницу с тревожными симптомами в иммунной системе, остановились в недоумении. Надо было видеть лицо молодого дока в тот момент, когда он рассказывал своему более опытному коллеге, что я уже хожу на работу и даже начал заниматься в тренажерном зале.
Когда я избрал жизнь в видении, которое было показано мне в больнице, Бог тут же исцелил меня. Однако я не знал, что теперь мне придется полностью распрощаться с гомосексуализмом. Я даже и не подозревал, что мое «да» Иисусу принесет изменения во все без исключения сферы моей жизни. Тем не менее, я был твердо уверен – мне необходимо все, что Он дает мне. Вот почему я молюсь о том, чтобы все мои читатели сказали «да» Иисусу и приняли Его потрясающие дары.

В руке Божьей

Когда я впервые пришел ко Христу, мне было четырнадцать. Я исполнился радостью от одной лишь мысли о жизни вечной и был полон светлых ожиданий. Несмотря на то, что я еще не мог дать определение тем странным сексуальным чувствам, которые испытывал, я был твердо убежден, что внутри меня происходит что-то не то. Я отчаянно нуждался в помощи, но, к сожалению, церковь, которую я посещал, ни в коей мере не могла содействовать моему исцелению. Ее служители вряд ли задумывались о том, что Христос может исцелить сексуальную жизнь человека и залечить его глубокие эмоциональные раны.

Тем не менее, Бог явно присутствовал в этой библейской общине. В течение года я был ее прихожанином, и в моей жизни произошло множество позитивных изменений. Впитав в себя библейское мировоззрение и евангельскую мораль, я начал всерьез задумываться о смысле жизни. Благодаря учению, преподававшемуся в церкви «Нагорная проповедь», я стал больше любить и заботиться о других людях – и все это несмотря на ту суровую реальность, с которой я встречался дома.
Помню, как в тот год, просматривая какой-то журнал, я впервые наткнулся на слово «гомосексуалист». Таким образом, я нашел определение тем постыдным чувствам, которые так непроизвольно обрушились на меня. Теперь, слушая проповеди своего замечательного пастора, я понимал – христианство и гомосексуализм несовместимы. Из-за того что «гомосексуалист» внутри меня рос значительно быстрее, чем «христианин», я решил бросить церковь. Все, что мне оставалось, это верить в Иисуса и жить в соответствии с теми христианскими принципами, которым меня научили в церкви.
В течение последующих трех лет я отчаянно метался между гомосексуализмом и христианством. Где-то внутри себя я боялся, что если первое окажет на мою жизнь более сильное влияние, чем вера в Иисуса, тогда христианство станет для меня не более чем религией тщетных ожиданий, пустых обещаний и несбывшихся надежд. Тем не менее в то время мое желание жить в соответствии с христианскими стандартами пошло на убыль.
Когда мне исполнилось восемнадцать, я услышал замечательное свидетельство бывшего сатанинского служителя, обратившегося к христианству. Моя вера воскресла. Я думал: «Если Иисус сумел освободить такого человека, Он, безусловно, сможет освободить и меня». Тем не менее я не верил, что найду помощь в церкви, и потому не вернулся в свою общину. В течение шести месяцев я просто тихонько молился о том, чтобы Господь направил меня туда, где я смогу найти исцеление от гомосексуализма. Я даже звонил в Американскую ассоциацию психологов, однако из-за отсутствия денег, боясь попросить их у родителей, я так и не попал ни на одну консультацию. В результате моя едва возродившаяся вера снова потерпела фиаско. (Я заметил, что когда новорожденные христиане не могут найти церковь, в которой они смогли бы возрастать духовно, они замыкаются в себе, и все их попытки жить полноценной христианской жизнью заканчиваются неудачей.) Не видя перед собой никакого выбора, я начал воспринимать свои гомосексуальные наклонности как нечто неотделимое от самого себя, как часть своего естества.
Как раз перед тем, как осенью семьдесят седьмого года мне должно было исполниться девятнадцать лет, я поступил в Висконсинский университет города Милвоки на факультет театрального искусства. Там я встретил множество интеллигентных, творческих людей, молодых мужчин и женщин, которые были гомосексуалистами. Все они, следуя избранному в своей жизни курсу, упорно добивались осуществления поставленных перед собой целей. Так или иначе, каждый из них уже определился в выборе своей сексуальной ориентации. На первом же курсе Висконсинского университета я попал к профессору, который открыто заявлял о том, что является гомосексуалистом. Будучи моим преподавателем, он помогал мне развивать в себе актерский талант и певческие способности. Однако чем больше я общался с подобными людьми, тем больше чувствовал некое родство с ними – ведь они испытывали те же сексуальные влечения, что и я, за исключением того, что в отличие от меня они не делали из этого секрета.
В возрасте двадцати одного года я успешно прошел прослушивание на предмет участия в одном из театральных проектов и переехал в Нью-Йорк. Вот тут-то я и «оторвался» по-настоящему. Впервые в своей жизни я перестал скрывать свою сексуальную ориентацию, осознано и открыто признав себя геем. Никогда раньше я не испытывал такого опьянения свободой. Истина способна сорвать с нас маски и избавить нас от бремени лжи даже тогда, когда дело касается нашего греховного естества. Я недолго таил в себе гомосексуальные наклонности. Я целиком и полностью отождествил себя с геем. Я признал себя геем, культивируя в себе гордость от осознания того факта, что являюсь таковым.
Прибыв в Нью-Йорк осенью восьмидесятого, я с удивлением обнаружил, что тот же профессор, который помогал мне в развитии моих талантов во время моей бытности в Висконсинском университете, также оказался в этом городе. Вместе с его партнером его наняли курировать тот же театральный проект, в котором принимал участие и я. Наша дружба крепла, и, фактически, очень скоро они оба стали моими наставниками. Эти люди искренне симпатизировали мне и заботились обо мне. Они от всей души советовали мне не просиживать свою жизнь в гей-клубах, но стать кем-то и добиться чего-то в этой жизни. Как ни странно, именно от этих людей я получил заботу и поддержку, в которой так нуждался и которую в свое время не дал мне отец. В душе каждого из них было много добра и любви.
Рождество того года я встретил в Нью-Йорке в компании друзей, преимущественно геев. В Рождественскую ночь мы решили пойти в церковь. Зная, что большинство церквей не будут рады видеть у себя группу геев и лесбиянок, я набрал номер информационной службы для геев, чтобы узнать адрес церкви, готовой нас принять. Они направили меня на спонсируемое одной крупной деноминацией служение литургии для геев. Эта церковь находилась где-то в районе Юнион Сквер.
Мы с друзьями пришли на служение, которое начиналось в полночь. Звучала сладкая музыка, прихожане в основном состояли из стоящих парочками и заботливо обнимающих друг друга геев. Когда подошло время проповеди, служитель, вместо того чтобы говорить об Иисусе, начал рассказывать о том, каково быть геем. Едва коснувшись места Писания, связанного с рождением Христа, он, цитируя другие стихи из Библии, стал разворачивать главную тему своей проповеди – «Каково быть геем». Его слова не содержали в себе и тени той объективной истины, которую я, будучи подростком, слышал в своей межденоминационной церкви. Услышав однажды слова истины, я не мог не разглядеть подделки в проповеди этого служителя. В конце служения я был глубоко убежден, что даже гомосексуализм не в состоянии превозмочь христианскую веру.
После года пребывания в Нью-Йорке глубоко чтимые мной профессора-наставники заявили о том, что перебираются в Бостон. Один из них, имеющий большую известность, получил место преподавателя в Бостонском университете. Когда я узнал об этом, я спросил у него, не может ли он научить меня своему методу постановки голоса, чтобы и я мог преподавать в будущем. Получив согласие, я тут же бросил свои театральные занятия и переехал в Бостон. Благодаря отменной репутации моих профессоров, я также был зачислен в штат преподавателей университета, когда они, годом спустя, решили уехать из Бостона.
Оказавшись в Бостоне, я стал вести еще более ярко выраженный образ жизни гея. Полностью проигнорировав советы своих профессоров, я постоянно тусовался в гей-клубах и вел сексуально активную жизнь. Кроме того, я стал много пить и принимать наркотики (несколькими годами ранее я даже и представить себе не мог, что докачусь до такой жизни). Светлым пятном в тот период моей жизни стала дружба с одной женщиной, которая была лесбиянкой. Когда я попал в Бостонскую городскую больницу, Шона каждый день проведывала меня, нежно утешая мою израненную душу. Благодаря ей я познакомился со многими другими политически активными лесбиянками, жившими в расположенном неподалеку Кембридже. Одна из них, лидер Массачусетской партии геев и лесбиянок, в шутку даже объявила день моего рождения государственным праздником.
Однажды осенним вечером, после ужина на Гарвард Сквер, нам с Шоной захотелось прогуляться по засаженным великолепными деревьями улицам Кембриджа. Завидев вдалеке выложенную из красного кирпича колокольню местной церкви, мы решили подойти поближе. Из-за дверей доносились звуки песни о крови Иисуса, исполняемой настоящим хором негров. Загипнотизированные музыкой, мы встали под дверью и начали слушать. Чем больше мы слушали, тем ближе подступали к дверям церкви. Подобно нежному ветерку, подхватывающему упавшие с дерева листья, музыка внесла нас в здание, усадив на последнюю скамью церкви.
Пение утихло, и молодой проповедник-негр начал служение о силе Божьей. Проповедуя, он все время ходил между рядами, и даже пару раз вскарабкивался на скамьи, в то время как прихожане не переставали выкрикивать свои «аминь» и «это точно». Я же постоянно боялся, что служитель может подойти к нам, ведь мы были единственными белыми во всей церкви (я тут же вообразил нас белыми кисточками на великолепной черной мантии). К моему счастью, проповедник к нам так и не приблизился.
После проповеди все собрание стало петь величественные песни хвалы. Маленькая церковь наполнилась присутствием Господа. Мы с Шоной стояли, не в силах произнести ни слова. Я готов был расплакаться, ведь с тех пор как я последний раз переживал Божье присутствие, прошло уже столько лет.
Все еще убегая от Иисуса, я задыхающимся от волнения голосом шепнул Шоне: «Давай смоемся отсюда, пока собрание не кончилось». Оказавшись на улице, мы, преследуемые доносящимися из церкви звуками, направились назад, на Гарвард Сквер. Когда мы отошли достаточно далеко, и уже не слышали звуков хвалы, Шона прервала молчание. «Марио, я всего лишь еврейская девушка, да, я лесбиянка, но я пережила прикосновение Иисуса в этой церкви». Ее глаза наполнились слезами.
Тихим голосом я сказал: «Я тоже».
Мы дошли до Гарвард Сквер и присоединились к своей компании. Затем я сел на поезд и поехал к себе домой, а Шона отправилась к себе. Мы никогда больше не вспоминали о происшедшем с нами в тот вечер.
К октябрю восемьдесят второго я начал переживать на себе тяжелые последствия образа жизни гея. Прошло четыре года с тех пор, как я открыто признал себя гомосексуалистом. Давно прошла стадия очарования новой жизнью, померкли чувства, которые я испытывал, впервые вырвавшись на свободу в Нью-Йорке. Я начал замечать обратную, уродливую сторону образа жизни гомосексуалиста – интерес исключительно к молодым людям; заболевания, передающиеся половым путем, от которых я то и дело лечился; чувство внутреннего опустошения, преследовавшее меня с уходом каждого нового партнера; опасность заражения СПИДом. Темные тучи реальности нависли над парнем, отважившемся стать гомосексуалистом, бросив тень сомнения на обещанные ранее свободу и счастье.
В то время воспоминания о моем христианском прошлом наполняли мое сердце болью и горечью. Я чувствовал себя подобно реке, в русле которой столкнулись два противоположных по направлению потока. Один поток символизировал мое отождествление с гомосексуалистом, и был выставлен на всеобщее обозрение, другой же был скрыт глубоко в моем сердце и представлял меня как христианина. Мои страдания усиливались, я переживал все более и более ярко выраженную депрессию но не видя перед собой никакого выхода и пытаясь всеми силами соблюдать политкорректность, я продолжал строить из себя этакого довольного всем и вся, преуспевающего гея. Я уже начал было верить в то, что надежда, однажды обретенная мною благодаря христианской вере, была ничем иным как «стадным чувством». Единственное, что не давало засохнуть и без того скрытому глубоко во мне источнику христианства, была вера в то, что Иисус все же является Богом. Я не мог заглушить в себе голос совести, обвиняющей меня в том, что я отступил от христианской жизни. Кроме того, я время от времени молился Иисусу, не утруждая себя, однако, выслушать Его ответ.
Однажды ночью, возвращаясь из гей-клуба, я поднимался по лестнице своего дома, разговаривая с Иисусом вслух. Я был слегка обеспокоен тем, что Бог продолжает следовать за мной даже тогда, когда я однозначно избрал неугодный Ему образ жизни. Будучи слегка пьян, я кричал: «Оставь меня в покое, я больше не хочу жить с этим чувством вины! Оно преследует меня с детства»! И вдруг в моем разуме я отчетливо услышал слова из Послания к Евреям: «Не оставлю тебя и не покину тебя» (Евр13:5).
Поднявшись на третий этаж, я решил, что если Бог не оставит меня в покое, я сам попытаюсь избавиться от Него. Я уже и раньше подумывал об этом. Стоя напротив открытой входной двери, я сказал: «Все, хватит! Я оставляю Тебя на лестничной клетке вместе с преследующим меня чувством вины. Я войду в свою прихожую свободным человеком, свободным навсегда».
Я вошел в двери прихожей и уже подходил к дверям своей квартиры, когда вдруг мои глаза открылись, и я увидел, как сотни демонов буквально навалились на меня. Хотя я еще никогда не испытывал ничего подобного, я все же точно знал, что это были они. Ужаснувшись, я тут же выскочил назад, на лестничную клетку, захлопнул за собой дверь и сказал: «Я не это имел в виду, Господь. Я не хочу оставлять Тебя. Страдать с Тобой лучше, чем страдать без Тебя».
Осторожно открыв дверь, я вновь бросил быстрый взгляд на прихожую. Ничего. Опасливо подкрался к двери своей квартиры. Оказавшись внутри, я быстро лег в постель, стараясь забыть все, что со мной только что произошло.
Я получил хороший урок: Бог не навязывает нам Свою волю и не держит нас в качестве заложников. Вместо этого Он держит каждого верующего в Своей крепкой руке, и, хотя Он никогда не оставит нас, мы можем по своей воле выскользнуть из Его ладони. Более того, Иисус учит нас через Писание, что Он и Отец хранят верующих посредством их веры. Никакая внешняя сила не способна похитить нас из руки Иисуса.
И Я даю им жизнь вечную, и не погибнут вовек, и никто не похитит их из руки Моей;
Отец Мой, Который дал Мне их, больше всех, и никто не может похитить их из руки Отца Моего (Ин. 10:28,29).
....(продолжение следует)

Биография экс-гея

Эту книгу должен прочитать каждый, кто молится о внутреннем исцелении других людей.

Лиэнн Пейн

Марио Бергнер известен как проповедник, часто затрагивающий вопросы, связанные с гомосексуализмом. Кроме того, он возглавляет пасторское служение «Жизнь искупления», которое ставит своей первоочередной задачей заботу о людях, переживших травмы в сексуальной сфере своей жизни. Марио Бергнер – магистр богословия Епископальной школы служения Святой Троицы. 
________________

Предисловие

Важность книги «Приведи в порядок свою сексуальную жизнь» обусловлена многими факторами. Прежде всего, среди нас есть люди, страдающие расстройствами на сексуальной почве. Читая эту книгу, они смогут обрести освобождение и исцеление, путь к которому открыт для всех.

Вы не найдете книги, которая бы лучше описывала методы, следуя которым вы смогли бы признаться самому себе в своих проблемах и назвать вещи своими именами. Она написана человеком, который сам испытал колоссальные трудности, связанные с половой дезориентацией. Эта книга учит нас, что попытка отгородить себя от боли и зла лишь травмирует человека и способствует усугублению проблемы гомосексуализма. Марио Бергнер рассказывает, как будучи гомосексуалистом он испытывал сексуальные расстройства и питал противоречивые чувства к представительницам своего пола. Он правдиво и как бы изнутри описывает, как это выглядело, что он при этом чувствовал и как он от этого освободился. Кроме того, он описывает гомосексуализм как дезориентацию в мире символов и ассоциаций, подчеркивая необходимость замещения неправильных представлений Божьими образами. Думаю, особого внимания достойна глава о мисагонии (ненависти к женщинам), в которой автор описывает противоречивые чувства, которые он испытывал по отношению к представителям противоположного пола. Он описывает свою борьбу за отождествление себя с мужским началом и процесс преодоления склонностей и привычек, свойственных женскому полу.
Честность Марио по отношению к Богу и людям уже сама по себе способствует исцелению. Я еще никогда не встречала до такой степени открытых людей. Слушая его историю, многие находят в ней описание собственной жизни. Люди впервые открывают для себя, что не только они испытывают «подобные чувства», переживают «такого рода фантазии», сталкиваясь иногда с крайней, незнакомой другим, степенью страха. Многие после прочтения этой книги узнают, что такое «страх отделения» и поймут, что даже для самых глубоких ран найдется целительный бальзам, – ведь вся эта книга пропитана радостью Господа.
Марио часто приходилось встречаться со злом, исходящим от других людей, изучать его и разбираться в причинах его появления. Теперь он уверен, что однажды распознав атаковавшее его зло, он уже не отступит назад. Едва лишь завидев его, он тотчас начинает обезвреживать его. Вы можете спросить: «Почему некоторые люди так легко принимают свое исцеление, в то время как другим это не удается»? Взгляните на Марио, прочтите его историю, и вам все станет ясно. Едва лишь завидев грех в своей жизни, он тотчас исповедует его, и затем изо всех своих сил начинает избегать его. Он любит Господа – источник всего святого, прекрасного, праведного и истинного, и именно это побуждает нас пуститься в увлекательное путешествие, в процессе которого все мы можем привести в порядок свою личную жизнь.
Лиэнн Пейн
Служение «Пасторская забота»

Знакомство с друзьями и их блогами

Решил продолжить перепосты с блогов которые я читаю, а за одно хочу вас, уважаемые друзья-читатели познакомить с авторами, этих блогов.Сегодня хочу познакомить вас с
Павлом Кудровым: это Муж, отец, пастор церкви, епископ, религиовед. Замечательный брат.
 ________________
                                             Полюби свою церковь. Новый пастор церкви маленького городка провел первые дни своего служения, посещая членов церкви и приглашая их прийти на его первое богослужение. На следующее богослужение непришел ни один человек. 
  В свете произошедшего пастор поместил в местных газетах заметку,оповещающую о смерти церкви и похоронах в соответствии с христианскими традициями, запланированными на следующие выходные. 
  Заинтересовавшись этим событием, прихожане отправилась на "похороны". Напротив кафедры стоял закрытый гроб, обрамленный цветами. Пастор произнес хвалебную речь и снял крышку гроба для личного воздаяния последних почестей умершей церкви. 
  Людей разбирало любопытство.
─ Интересно, что будет изображать тело "мертвой церкви"? ─ спрашивали другдруга прихожане.
  Люди с охотой выстроились в очередь, чтобы посмотреть в гроб. Каждый из "плакальщиков" подходил к гробу, любопытно заглядывал в него и с виноватым видом выходил из церкви. 
  В гробу лежало зеркало.
 http://kudrov.livejournal.com/66046.html

КриК

Один раз Учитель спросил у своих учеников: - Почему, когда люди ссорятся, они кричат?
- Потому, что теряют спокойствие,- сказал один.
- Но зачем же кричать, если другой человек находится с тобой рядом?- спросил Учитель.- Нельзя с ним говорить тихо? Зачем кричать, если ты рассержен?
Ученики предлагали свои ответы, но ни один из них не устроил Учителя.
В конце концов, он объяснил: Когда люди недовольны друг другом и ссорятся, их сердца отдаляются. Для того чтобы покрыть это расстояние и услышать друг друга, им приходится кричать. Чем сильнее они сердятся, тем громче кричат. При этом все равно почти не слышат друг друга, далеко они сейчас друг от друга, хотя и стоят рядом.
А что происходит, когда люди влюбляются? Они не кричат, напротив, говорят тихо. Потому, что их сердца находятся очень близко, и расстояние между ними совсем маленькое. А когда влюбляются еще сильнее, что происходит?- продолжал Учитель.- Не говорят, а только перешептываются и становятся еще ближе в своей любви.
В конце даже перешептывание становится им не нужно. Они только смотрят друг на друга и все понимают без слов.
Такое бывает, когда рядом двое любящих людей. Так вот, когда спорите, не позволяйте вашим сердцам отдаляться друг от друга, не произносите слов, которые еще больше увеличивает расстояние между вами. Потому что может прийти день, когда расстояние станет так велико, что вы не найдете обратного пути.

Если рыбаки не ловят рыбу

"Иисус, выйдя, увидел множество народа и сжалился над ними, потому что они были, как овцы, не имеющие пастыря; и начал учить их много". (Мар.6:34)
"И, выйдя, Иисус увидел множество людей и сжалился над ними, и исцелил больных их". (Матф.14:14)

Хорошо, что эти строчки написаны не обо мне. Хорошо, что тысячи людей не завесили от меня, чтобы их научили и накормили. Особенно в день, когда я только что услышал о смерти своего дорого друга. Особенно, когда мне хотелось побыть одному с друзьями. Особенно после того, как я сел в лодку, чтобы скрыться от толпы. Будь я на месте Иисуса на том берегу Вефсаиды, эти строчки читались бы как-нибудь так:

Они были как овцы без пастыря. А Макс Лукадо повелел им прекратить пастись на его пастбище и отправляться назад в свои овчарни. Когда Макс высадился на берег и увидел большую толпу, он пробормотал что-то о том, как трудно было получить выходной и вызвал по рации вертолет. Потом вместе с учениками спрятался на частной вилле.

Хорошо, что я не отвечал за тех людей. У меня не было бы настроения учить их, не было бы охоты помогать им. У меня даже не было бы желания быть с ними.
Но как мне кажется, у Иисуса тоже не было желания быть с ними. В конце концов, Он и вправду покинул их, не так ли? У Него, несомненно, было намерение удалиться и побыть одному. Что же заставило Его передумать и провести день с людьми, встречи с которыми Он пытался избежать?
Где ответ? Взгляните на четыре слова из Евангелия от Матфея 14:14:
"Он сжалился над ними".
В этом абзаце греческое слово, взятое для выражения жалости, - splagcni-zomai не будет многое значить для вас, если вы не врач и не изучали "спланхнизоманию" в вузе. Если всё-таки изучали, то помните, что "спланхнизомания" это болезнь внутренних частей организма, или на современном жаргоне болезнь нутра.
Когда Матфей пишет, что Иисус имел жалость к людям, он не говорит, что Иисус испытал неожиданный прилив жалости к ним. Нет, термин куда более наглядный, Матфей говорит, что Иисус ощущал их боль Своим нутром:

* Он чувствовал хромоту увечного.
* Он чувствовал страдания больного. (это фото взято с сайта: http://www.rian.ru/photolents/20090601/172563115_5.html)

* Он чувствовал одиночество прокаженного.

(специально вставил сюда эту фотографию, об этом человеке расскажу после- это удивительный служитель)

* Он чувствовал смущение согрешившего.

И, раз переболев их болями, Он не мог не излечивать их страданий. Всем Своим нутром Он чувствовал их нужды. Он был настолько тронут, что забыл Свои собственные. Боль людская настолько задела Его, что Свои страдания Он отложил на потом.
Может быть поэтому и в ваш мир Господь тоже посылает страждущих, ведь полное уединение и отказ от служения приравнивается к эгоизму. Однако временное уединение и служение открывает перспективу.
Вот история, иллюстрирующая мою мысль.
Когда я учился в средней школе, наша семья обычно каждый год на время весенних каникул отправлялась порыбачить. Однажды мой брат и мама не смогли поехать с нами, и отец позволил мне взять друга. Я пригласил Марка. Он был хороший парень и очень любил спорт. Получив разрешение его родителей, мы начали готовиться к поездке.
Ещё не успев уехать, мы уже начали предвкушать отдых. Представляли, как солнце согревает наши тела, когда плывем на лодке. Слышали жужжание катушки, чувствовали дёрганье удочки и как бьётся белый окунь, втаскиваемый в лодку. Мы ощущали запах рыбы, которую готовят на открытом огне.
Ожидание давалось с трудом. Дни тянулись как холодная патока. Наконец наступили весенние каникулы. Мы погрузились в наш домик на колесах и отправились к озеру.
Прибыли мы поздно ночью, развернули лагерь и отправились спать, видя сны о завтрашнем дне на солнышке. Но ночью подул не по сезону сильный северный ветер. Стало быстро холодать! Ветер был настолько силён, что на следующее утро мы едва смогли открыть дверь нашего лагеря на колесах. Небо было серое, а озеро стало нагорьем из белопенных волн. Никакой речи о рыбалке в такую погоду не могло и быть.
"Нет проблем", - сказали мы, - "проведем день в домике. В конце концов, у нас есть "монополия" и журнал. Мы знаем немного анекдотов. Это, конечно, не то, для чего мы приехали, но не будем унывать в беде и порыбачим завтра".
Итак, загнанные в домик, имея печку, чтобы согреться, и игру, чтобы убить время, мы, трое рыбаков, провели день... в помещении. Часы тянулись медленно, но они тянулись. Наконец настала ночь, и мы забрались в спальные мешки, мечтая о том, как завтра закинем удочки.
Удивление не миновало нас. На следующее утро дверь открывалась с трудом не из-за ветра, а льда!
Мы старались быть бодрыми. "Нет проблем", - бормотали мы, -"можем поиграть в монопольку... снова. Можем ещё раз перечитать рассказы из журнала. И наверняка вспомним ещё пару другую анекдотов". Но какими бы храбрыми мы не пытались быть, стало очевидно, что часть унылой серости покинула небо и вошла в наш лагерь.
Я начал замечать некоторые вещи, которые не видел раньше. Я заметил, что у Марка есть ряд свойственных ему недостатков. Он был чересчур самоуверен в своих мнениях. Легко сердился и был постоянно раздражителен. Не принимал никакой конструктивной критики. И хотя его носки действительно воняли, считал, что это не моё дело говорить ему об этом.
"В автоприцепе моего отца ты просто претендуешь на особое отношение", - огрызался я, ожидая, что отец придет мне на помощь.
Но отец просто сидел в углу и читал. "Да", - подумал я, - "где же он, когда я так нуждаюсь в нём?" А потом я стал видеть и отца в ином свете. Как-то на моё замечание, что яйца на завтрак полусырые, а тостер подгорел, он предложил мне попробовать моё умение на портативной плитке самому. "Ах, как трогательно", - пробормотал я, - "ничто так не трогает как курятник типа нашего автоприцепа, в котором мы заперты, и возможности увидеть в истинном свете, того, кто рядом".
И был долгий день. И была долгая холодная ночь.
Проснувшись на следующее утро под звук не то дождя, не то снега, шлепающего по крыше, мы даже не изображали бодрого вида. Мы вовсю сердились. С каждой последующей минутой Марк всё больше становился ничтожеством в моих глазах; я поражался, насколько я слеп, должно быть был, когда приглашал его. Да и отец не умел ничего делать толком; поразительно, как у некоторых таких раздражительных родителей могут быть такие уравновешенные сыновья. Целый день мы просидели в унынии, а наши рыболовные снасти были всё ещё не распакованы.
На следующий день стало ещё холоднее, и первыми словами отца были:
"Мы собираемся домой". Никто не возразил.
Я получил суровый урок в те дни. Он касался не рыбалки, а людей.
Если те, кого позвали рыбачить, не рыбачат, они воюют.
Когда энергия, которая должна быть направлена на работу вне, тратиться внутри, результатом, как правило, бывает взрыв. Вместо забрасывания сети, мы забрасываем друг друга камнями. Вместо протянутой руки помощи, мы тыкаем обличающими перстами. Вместо того, чтобы быть ловцами потерянных, мы становимся критиками спасенных. Вместо того, чтобы помочь страждущим, мы причиняем боль помощникам.
А результат? Церковь скряг. Показушная духовность. Глаза-щелочки, выискивающие бородавки у других, и игнорирующие свои собственные у себя под носом. Скрюченные пальцы, которые не замечают достоинств, а указывают на слабости.
Раскол церквей. Неубедительные свидетельства. Разбитые сердца. Узаконенные войны.
И что печальнее всего, бедные уходят голодными, запутавшиеся уходят без совета, а заблудшие уходят непонятыми.
Если те, кого позвали ловить рыбу, не ловят её, они воюют.
Но не забудьте и о другой стороне этой рыбацкой истории: если те, кого позвали ловить рыбу, ловят её, они процветают!
Ничто так не уладит любой случай раздражения, чем совершение вечернего богослужения. Ничто не возвращает истинное видение вещей лучше, чем посещение больничной палаты. Ничто не объединяет солдат лучше, чем общее задание. Оставьте их в казарме, не на линии фронта, на неопределенное время и посмотрите, что случится с их поведением. Они найдут любой предлог, чтобы быть недовольными. Койки слишком жесткие. Командиры слишком строгие. Компания, ставшая неинтересной. Но поместите тех же самых солдат в траншею, и пусть они покланяются пулям. И то, что было постылой казармой, будет казаться прибежищем. Койки будут восприниматься благом. Еда будет почти идеалом. Командиры будут наставниками. И от компании они будут в восторге.
Если те, кого позвали ловить рыбу, ловят её, они процветают!
Иисус знал это.
Он прибыл в Вефсаиду сильно опечаленный, усталый, с желанием остаться наедине с учениками. Никто бы не обвинил Его, отпусти Он людей. Никто не стал бы критиковать Его, отмахнись Он от них. Но Он не сделал этого. Потом... Он поступит так. Потом... Он потребует, чтобы они ушли, и будет искать одиночества.
Но не раньше, чем Он "излечил их больных" и "научил их многому". "Я" было забыто... было служение другим... душевное напряжение ослабло.
Учтите это. В следующий раз, когда "внешние" раздражители подталкивают вас захлопнуть дверь и остаться внутри, оставайтесь столько, сколько можете терпеть. А потом выходите, т.к. когда те, кого позвали ловить рыбу, не ловят её, они воюют.

Перевод: Валькова Н.Д. из книги "Макса Лукадо"

"Плотницкое чудо"

Предлагаю вашему вниманию рассказ, который мне безумно понравился!



Не случайно Нью-Мехико называют «Страной Очарования». Её просторы покрыты полями шалфея. Пурпурные горы увенчаны облаками. Величественны сосны. На склонах холмов приютились глинобитные домишки. Бесчисленны предметы искусства. Очаровывает переплетение культур от конкистадоров и команчей до ковбоев.

И в этой стране очарования есть чудо-часовня.

В городке Санто Фе в квартале от отеля Ля Фонда вы найдёте Часовню Лоретте, а, ступив за железные врата, окажетесь не просто во дворе часовни, вы попадёте в другую эпоху.

Задержитесь на минутку под раскидистыми ветвями древних деревьев. Представьте себе, как всё выглядело в 1878 году, когда мексиканские плотники строили эту часовню.

Вы видите поселенцев, шлёпающих по грязи? Вы слышите крик ослов? Скрип колёс? Видите солнце раннего утра, играющего на готике часовни, такой простой и такой прекрасной. Часовня стоит на фоне пустынных холмов. Пять лет ушло на её строительство. Сработанная по проекту парижской Часовни Святителей, она имеет изящной постройки святилище с алтарём, витражи в форме роз и хоры.

Именно в клиросе кроется чудо.

Стой вы в отстроенной часовне Лоретте в 1878 году, то, возможно, увидели бы её сестёр, с несчастным видом смотрящих на балкон. Почти всё было готово: пол настлан, двери повешены, скамьи поставлены. Всё было закончено. Даже клирос. Всё кроме одного. Туда не было ступеней.

Часовня была слишком маленькая, чтобы разместить в ней обычную лестницу. Лучшие строители края, приглашённые для консультации, отрицательно покачивали головами. "Невозможно…" - мямлили они. Да, места было недостаточно, и любая используемая по прямому назначению лестница испортила бы внутреннее убранство часовни.

Сестры Лоретте, чья решимость привела их из Кентукки в Санто Фе, на этот раз встретились лицом к лицу с препятствием, более вызывающим, чем предпринятое ими путешествие - с лестницей, которую невозможно было построить.

Каких-то несчастных неподатливых пятнадцать футов отделяло их от того, о чём они мечтали, и от того, что они могли бы сделать в Санто Фе.

Так что же предприняли они? Единственное, что могли. Они взошли на гору. Не на высокие горы близ Санто Фе, Нет, они поднялись выше. Они взошли на ту же самую гору, на которую 1800 годами раньше в Вифсаиде поднялся Иисус. Они поднялись на гору молитвы.

***

"Он взошёл на гору помолиться наедине" (Мф.14:23).

В тот день Иисус столкнулся с труднейшим заданием. Более пяти тысяч человек были готовы сразиться в бою, не ради которого Он пришёл в мир. Как Он мог показать им, что пришёл не для того, чтобы стать царём, а чтобы принести себя в жертву? Как Он мог отвратить их взор от земного царства, чтобы они могли увидеть Царство Духа? Как они могли узреть вечное, когда обращали свой взор только на мирское?

Казалось, непреодолимая бездна разделяла то, о чём мечтал Иисус, и что мог сделать. Поэтому Он молился.

Мы не знаем о чём была молитва, но у меня есть несколько собственных предположений:

• Он молился о том, чтобы глаза, ослеплённые могуществом власти, сумели увидеть Божественную Истину.
• Он молился о том, чтобы ученики, испытывающие головокружение от успехов, сумели выдержать горечь поражения.
• Он молился о том, чтобы вожди, жаждущие власти, последовали бы за Ним на крест.
• Он молился о том, чтобы люди, просящие хлеба насущного для живота своего, испытывали голод по хлебу духовному.

Он молился о том, чтобы свершилось невозможное.

А может быть, я ошибаюсь. Может быть, Он не просил ни о чём. Может быть, Он просто замер в Божественном Присутствии и отдавался на милость Его Величия. А возможно, Он сложил Своё измученное борьбой Я к Его Трону и отдыхал.

Может, Он отрешился от мирской смуты, такой длительной, что Божий ответ не услыхать. А может припомнилось Ему, что жестокосердные не досаждают Небесному Отцу, и что люди, создающие проблемы, не тревожат Предвечного.

Мы не знаем, что делал и что говорил Иисус, но результат известен точно. Скала молитвы стала камнем, что кладут, дабы преодолеть водную преграду. Буря стала тропою. А ученики увидели Иисуса так, как они никогда Его прежде не видели.

Была буря, Иисус молился. Темнело небо, выл ветер, Он всё молился. Люди в лодке ворчали - сомнение охватило учеников, Он всё молился. Вынужденный выбирать между людскими устремлениями и восхождением к вершине молитвы, Он молился.

Иисус не пытался решить вопрос в одиночку. Так почему мы должны поступать иначе?

В нашей жизни есть пропасти, которых не преодолеть одному. В нашем мире есть люди, чьи сердца нам самим не изменить. И горы покоряются только, когда на них взойдёте.

Дерзайте, и открывшийся вид удивит вас.

Сестры Лоретте были удивлены.

А история часовни продолжается; монахини молились девять дней. И вот в последний день поста в монастыре появился плотник, бородатый мексиканец с обветренным загоревшим лицом. Он объяснил, что прослышал, будто им нужна лестница на хоры часовни. Он подумал, что мог бы помочь.

Матери-настоятельнице нечего было терять, поэтому она дала своё согласие.

Он принялся за работу, имея простые инструменты, кропотливое терпение и непостижимое мастерство. Он работал восемь месяцев.

Однажды утром Сестры Лоретте вошли в часовню и увидели, что их молитва услышана. Шедевр плотницкого умения поднимался спиралью от пола до хоров. Лестница в два полных оборота с тридцатью тремя ступенями была скреплена деревянными штифтами и не имела центральной опоры! Говорят, что строительным материалом лестницы является разновидность ели твёрдой породы, дерева, несуществующего в Нью-Мехико.

Когда сестры обернулись, чтобы поблагодарить умельца, его уже не было. Его больше никогда не видели. Он не просил денег. Он не просил почестей. Это был простой плотник, сумевший сделать то, что другие сделать не сумели, чтобы певцы подняли на хоры и пели.

Если хотите, можете убедиться в этом сами. Отправляйтесь в Страну Очарования. Войдите в эту часовню Удивительного и станьте свидетелем плодов молитвы.

Или, если хотите, поговорите с Великим Плотником сами. В вашем мире Он уже совершил невероятный подвиг. Он, как и плотник из Санто Фе, построил лестницу, которую не сумел построить никто другой. Он, подобно тому безымянному умельцу, использовал строительный материал другого мира. Он, подобно тому мастеру, пришёл, чтобы перекинуть мост от того места, где вы находитесь, туда, где хотите быть.

Каждому году Его жизни соответствует ступень. Их тридцать три. Каждая ступень лестницы - это отвеченная молитва. Он построил её, чтобы вы могли подняться по ней.

И петь.

Перевод: Валькова Н.Д.

О Если...

Не многие сегодня знают о том, что знаменитый автор "Маугли", был рождённым свыше христианином, миссионером.

В своём творчестве Редьярд Киплинг очень часто отражал духовные мир... Мне нравится его стих, который перевёл не менее знаменитый Самуил Маршак, кто знает этот стих, тому напоминание, а кто ни разу не читал - уверен, вам понравится.

О, если...

О, если ты покоен, не растерян,

Когда теряют головы вокруг,

И если ты себе остался верен,

Когда в тебя не верит лучший друг,

И если ждать умеешь без волненья,

Не станешь ложью отвечать на ложь,

Не будешь злобен, став для всех мишенью,

Но и святым себя не назовешь,

И если ты своей владеешь страстью,

А не тобою властвует она,

И будешь тверд в удаче и в несчастье,

Которым, в сущности, цена одна,

И если ты готов к тому, что слово

Твое в ловушку превращает плут,

И, потерпев крушенье, можешь снова -

Без прежних сил - возобновить свой труд,

И если ты способен все, что стало

Тебе привычным, выложить на стол,

Все проиграть и вновь начать сначала,

Не пожалев того, что приобрел,

И если можешь сердце, нервы, жилы

Так завести, чтобы вперед нестись,

Когда с годами изменяют силы

И только воля говорит: "Держись!" -

И если можешь быть в толпе собою,

При короле с народом связь хранить

И, уважая мнение любое,

Главы перед молвою не клонить,

И если будешь мерить расстоянье

Секундами, пускаясь в дальний бег, -

Земля - твое, мой мальчик, достоянье!

И более того, ты - Человек!